«Чувство наживы сглаживается страхом». Почему у Лукашенко есть повод аплодировать ГУР

«А знаете кому одновременно и радостно, и страшно от атак украинцев на российские НПЗ?» — задает каверзный вопрос политический аналитик Игорь Тышкевич. Этот человек, по мнению Тышкевича, возможно, на данный момент один из самых пылких фанатов украинского ГУР.

Но обо всем по порядку: во вторник был несчастливый день для России. Сразу несколько украинских беспилотников атаковали российские нефтебазы и НПЗ. В Орле загорелся резервуар с топливом, в городе Кстово Нижегородской области пострадал завод «Лукойл-Нижегороднефтеоргсинтез». В Рязани беспилотники атаковали нефтезавод, также дроны «упали» на территорию Новошахтинского НПЗ. Как утверждает Bloomberg, атаки на НПЗ затронули более 10% мощностей России.

И это на фоне рейда легиона «Свобода России», Российского добровольческого корпуса и Сибирского батальона в Курскую и Белгородскую области РФ. 

В это же время Лукашенко проводил у себя совещание по природным ресурсам. Он в очередной раз потребовал найти в Беларуси больше нефти. А гендиректор «Белоруснефти» принес на совещание чемодан с образцами пород, которые аккумулирует в себе нефть. 

Эти вдохновенные планы так красиво совпали с пожарами на российских НПЗ, что дали повод для шуток: мол, в Минске с удовольствием наблюдают, как горят заводы в России, потому что если они будут гореть и дальше, «тогда Мозырю и «Нафтану» барин в Москве позволит перерабатывать больше российской нефти».

Той же причиной объясняет радость Лукашенко Игорь Тышкевич. А страх, по его мнению, связан с тем, что «если будешь демонстрировать активную работу с русскими (например, нефтепродукты напрямую на нужды МО РФ и в значительных количествах), могут обратить внимание и на беларуские НПЗ». Атаковать, скорее всего, не будут, но серьезно поговорят — так сказать, объяснят на пальцах в стиле директора совхоза. 

«Поэтому у одного отдельно взятого беларуса сейчас смесь чувств. Жадность и чувство наживы, которое сглаживается страхом.

А желание можно предугадать — чтобы украинцы успели расфигачить российские НПЗ до такой степени, чтобы восстановление могло затянуться на годы. Но сразу после этого чтобы наступил мир (ну или перемирие на худой конец)», — пишет аналитик. 

НПЗ всё?

Насколько серьезны атаки на российскую нефтепереработку, и будут ли у них долгосрочные последствия? 

По мнению Тышкевича, говорить о скором уничтожении нефтепереработки пока рано, несмотря на то, что украинские дроны каждый день прилетают на НПЗ на территории России. Но разбить НПЗ не так просто. Если использовать только БПЛА, то понадобятся регулярные атаки на один и тот же НПЗ на протяжении нескольких недель либо одна, но массовая. Причем атаковать нужно критическое оборудование, которое не восстанавливается быстро. 

«В других случаях результатом атаки может стать временное уменьшение объемов отгрузки, да и то не по всему ассортименту продукции. 

Поэтому то, что происходит сегодня (12 марта. — Ред.), имеет скорее психологический эффект. Либо это «пристрелка», чтобы проанализировать действия противника как по защите объектов, так и по изменению логистики».  

Есть и военный эффект: Россия будет вынуждена переводить на защиту своей нефтепереработки комплексы ПВО и РЭБ. А их количество не безгранично: нужно снимать с линии фронта или с других объектов на территории РФ. Что в свою очередь дает больше возможностей для выбора целей украинских атак, отмечает Тышкевич. 

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро